https://cofsh.rusff.me/viewtopic.php?id=117#p4259
Этот дом родовое поместье её семьи стал маленьким персональным адом для Деи с 1623 года. Она в полной мере заслужила подобное, когда попыталась свергнуть своего брата, и отдала своего сына Совету с одной единственной целью, не позволить Бальтазару добраться до мальчика. И не известно, что злило главу клана Мордер больше, попытка переворота, или то, что загнанная в угол изменница всё- таки сумела его провести. На протяжении 390 лет она жила здесь. Не имея возможности убить мятежную сестрицу, Бальтазар нашел лучший способ устранить её на долгие годы. Лишенная того, что желала больше всего: власти, могущества, возможности оказывать влияние на жизнь клана, она провела здесь достаточно длительное время. В окружении молчаливой прислуги, фильмов и книг. Имея возможность видеть, как за стенами её тюрьмы меняется мир, и знать, что ей не дано влиять на ход истории. Для амбициозной и властолюбивой девушки это было хуже смерти. Медленное существование и осознание того, что впереди ждет лишь пустота. Шаг за шагом она проходила то, что психологи называют стадиями осознания.
Отрицание. На первых порах Дея держалась подобно мятежным королевам былых времен. Ходила по дому с непроницаемым лицом статуи и лишь презрительно поглядывала на свою охрану.«Да как он смеет держать меня здесь?» - не раз задавалась вопросом Дея. «Я Дейэнерис Ван Хаас – урожденная, я влиятельна, у меня множество сторонников, обращенных, тех, кто признал меня госпожой, признал моё правление»
Она ожидала, но армия верных ей чистокровных и обращенных вампиров не спешила штурмовать двери поместья. День за днём она готовилась, что вот-вот, еще немного, и они примчатся. Во всех подробностях она представляла себе, как они вырвут её из лап прихвостней брата. Как она вновь соберется с силами и нанесет сокрушительный удар, это позволяло ей держаться. Оставаться холодной, гордой и невозмутимой, когда её связанную и с мешком на голове притащили в этот дом и заперли здесь. Тогда её сторонники еще были сильны.
Но годы шли, и нить за нитью обрывались связи с обращенными, часть из них была убита, другая часть лишь вновь переметнулась, приняв сторону того, кто имел реальную власть. Проснувшись однажды, Дея поняла, что никто за ней придет. Она одна и нет у неё больше ни сторонников, ни власти, ни величия. Её предали те, кто клялся ей в верности. Её захлестнула ярость.
Гнев. Охотница была страшна в своей ярости. Сколько увечий она причинила своим сторожам и тем, кто попался под горячую руку сложно сосчитать. Она чуть было не спалила всё поместье, решив, что раз уж ей не дано выбраться на свободу, то и никто не уйдет отсюда живым. Бросившись со второго этажа, Дея чудом выжила. Пожар был потушен, а Бальтазар был вынужден приставить к непокорной сестрице круглосуточную охрану. В бессильной злобе девушка рвала шторы, жгла книги, кидалась в прислугу стульями, кричала и ругалась. Её приходилось привязывать, чтобы она не причинила вреда себе и другим. Трудно было узнать в ней прежнюю Дею, холодную и выдержанную. Встрепанная, в разодранной и опаленной одежде она казалась сумасшедшей. Лишь стремление не проиграть Бальтазару, не доставить ему удовольствия видеть себя сломленной не дало ей лишиться рассудка. Её тешила мысль о Луциане и о том, что брату до него не добраться.
Торг. Что же, изображать из себя буйно помешанную - не лучшая стратегия. Дея решила изменить тактику, она женщина, и не считая прочих достоинств, она красива. Сколько времени она потратила, суля своим тюремщикам все сокровища мира, стараясь выторговать себе свободу. Она обещала им власть и богатство, но люди Бальтазара были непреклонны, слишком хорошо зная, какой будет кара. Клан Мордер умел карать предателей, так что даже смерть покажется вам избавлением. И если материальные блага их не прельщали, ей не оставалось ничего другого, как предложить себя. Свое тело, но не душу, если у такой как она может быть душа. Дейэнерис Ван Хаас всегда была женщиной породистой и гордой. И будь охранник сто крат предан Бальтазару, он, прежде всего мужчина, вынужденный день за днем смотреть за великолепной Деей, за тем как она спит, одевается, принимает ванну. Она умела показать себя во всей красе, во время сказать, позволить платью сползти с плеча или чуть задрать юбку, невзначай прикоснуться, слегка подразнить, уколоть словом и отступить. Годы стараний не прошли даром. Так или иначе, один из бойцов Бальтазара уступил её чарам, убил своего напарника и даже попытался сбежать вместе с пленницей ставшей любовницей. Они не сумели покинуть даже пределов замка. О том, что стало с незадачливым обожателем, Дея не интересовалась. С тех пор её охранники меняются каждую неделю. Ведь даже Дейнерис с её нескончаемым напором не удастся задурить голову «цепному псу» Бальтаза в столь короткие сроки.
Печаль. Каждую неделю шестеро новых охранников сменяли предыдущих, они смотрели на неё отрешенным взглядом и молчали. Прислуге было запрещено говорить с ней. Её мир стал серым и безрадостным, даже забавная игра в соблазнение утратила свою новизну и больше не доставляла никакой радости. Дея впервые задумалась о том, что её жизнь закончилась в возрасте 44 лет, совсем юном для вампира о том, что ей больше нечего желать, она одинока .Она задумалась о том, что никогда не увидит, каким вырос её сын. Не сможет прикоснуться к нему, почувствовать его запах, она не видела его первых шагов, не слышала его первого слова не говорила как его любит и не читала ему книг на ночь. Ей снился Генрих, то, как во сне она поставляла его поцелуям лицо и шею, как качала колыбель их сына. Иногда она просыпалась в слезах и жгуче ненавидела себя за слабость. Ненависть, перемешанная с жалостью к себе, разъедали её изнутри, она практически утратила свой дар. Дея словно перестала существовать, осталась лишь бледная тень, неспособная силой взгляда даже свечу зажечь, не то что поджечь дом. Ей больше не интересно было ничего вокруг. Ей хотелось просто лечь в постель и дождаться столько долго не приходящей к ней смерти.
«Что ждет меня по ту сторону? Вечное пламя ада, но он не может быть хуже моей золотой клетки. И есть ли у меня то, что люди зовут бессмертной душой. Есть ли у вампиров душа? И куда мы попадаем после смерти? Встречу ли я Генриха, и что я ему скажу. Боже, какой вздор!» - и Дея устыдилась своих мыслей. Действительно, что она скажет своему возлюбленному, какой перед ним предстанет в холодном сиянии вечности. Он любил воительницу, сильную, яростную, ту, что способна была вести войну с целым миром и не нуждалась в жалости и сочувствии. Во что она превратилась, в тряпку, не способную заставить себя вынести наказание с честью и достоинством истинной дочери своего дома.
«И пусть я истратила свободу. Я дева-воительница! Я настоящая госпожа своего клана и не должна склоняться перед обстоятельствами. И не важно, сколько пройдет времени, рано или поздно, так или иначе я верну себе былую власть. И этот напыщенный бездарь еще узнает мой гнев.» - пообещала себе девушка.
Принятие. Около ста лет понадобилась Дее, чтобы принять свою участь. Её золотая клетка не так уж и плоха, самоуверенный себялюбец не стал её притеснять, обеспечив всем необходимым. На долгие годы её заняли книги, она изучала окружающей её мир. Экономика, география, история и политика, наука и искусство интересовали её так же живо, словно она ни на день не покидала Парижа. Великая французская революция захватила все её мысли, она даже начала задумываться о возможном переустройстве клана с учетом новых идей. Почему бы не помечтать об утопическом устройстве, которого никогда не будет Война 1812 года вселила в неё новую надежду. Франции тяжело пришлось в ту пору. Лишь чудом варварская армия из далекой страны обошла стороной её тюрьму, ставшую убежищем. В Париже полыхали клановые войны. Дейэнерис написала письмо с просьбой позволить ей под усиленной охраной практиковаться в военном искусстве и верховой езде и своему величайшему удивлению получила разрешение. Ей было позволено упражняться в подвале замка с деревянным эквивалентом холодного оружия и выезжать на территории поместья с четырьмя охранниками, вооруженными мушкетами вместо двух. Она справедливо решила, что большая война двух кланов может привести недоброжелателей брата в этот удаленный уголок. И вместо того чтобы бежать, она готова была защитить свою крепость. В Париже Аморе и Некроманты сошлись в смертельной битве, последние были практически истреблены. И вновь затишье перед бурей.
Справедливо решив, что если женщине нечем заняться, у неё начинают заводиться мысли, и она их думает, что, как правило, ни к чему хорошему не приводит, Бальтазар позволил Дее и дальше практиковаться в том, чего она пожелает. В своей изоляции она не опасна, минуло слишком много лет и лишь немногие чистокровные помнят, кто она такая. Для всего мира Дея умерла более ста лет назад, в тот день, когда Бальтазар встал во главе клана и отбил её слабые притязания на власть.
И вновь война, в пожаре первой мировой исчезают тысячи людей, вампиров и чистокровных. Поместье всё больше становится ей домом. Кровавая чума позволяет ей выбить еще одно послабление, в подвале появляется импровизированный тир. Впрочем, никто не дает ей более одного патрона за раз. Всё больше кажется, что сама Дея, её брат и те, кто её охраняют, находят эту игру забавной. Возможно это тешит самолюбие главы клана, то, что гордая изменница вынуждена просить, вынуждена вести себя безукоризненно, чтобы получить доступ ко всё новым игрушкам цивилизации. Он словно насмехается над ней: «Близок локоть, милая, а не укусишь. Что ты можешь с одним патроном. Разве что застрелиться, но ты слишком любишь себя.» Клан Аморте прекратил своё существование в пылу междоусобной войны.
И вновь война, сама страшная из тех, что ей приходилась видеть. Армия грязного немецкого поручика, одержимого идеями оккультизма победоносно топчет сапогами Францию. Как же она его ненавидит, этого маленького узурпатора со смешными усиками, что готова писать в Париж и просить о возможности вернуться в клан. Но Бальтазар не дурак, чтобы позволить ей что-то подобное, он слишком хорошо изучил характер своей сестры, игры играми, а этой стерве палец в рот не клади. Она вновь остается заточенной среди старого дома. Война идет своим чередом, новая волна обращенных, новые смерти, и новые победы. И злобное бессилие Деи вынужденной быть сторонней наблюдательницей. И вновь междоусобные войны, всё более кровавые, нарастающие противоречия.
Новые технологии и новые события, и обреченность наблюдателя. Мир меняется, но и она научилась меняться вместе с ним, подстраиваться изучать и извлекать пользу из происходящего вокруг. Однажды придет её время, ведь всё приходит во время для того, кто умеет ждать. За 390 лет она научилась выжидать, и она дождется своего часа. Дея изучает и анализирует. Однажды мир измениться, возможно, Бальтазар потерпит поражение в одной из клановых разборок, или кто-то из её охраны настолько утратит бдительность, что ей удастся сбежать. Она научилась притворяться кроткой и покорной, теперь глядя на то как она прогуливается под охраной, кажется что они охраняют её от внешнего мира, а не внешний мир от неё. Уже больше столетия она всеми силами пытается показать, что ей нравится её неспешная сельская жизнь, с прогулками, чтением и занятиями. Так словно она не пленница, а затворница, избравшая свой путь самостоятельно.
Дея похожа на кобру перед броском, спокойная, рассудительная, холодная. Но не стоит забывать, как опасно загонять охотницу в угол. Стоит дать ей лишь десятую долю шанса она им воспользуется.
На сегодняшний день наиболее уязвимым временем является прогулка, когда пленница в обществе двоих охранников отправляется на задний двор поместья и на протяжении нескольких часов неторопливо прогуливается в заброшенном саду на берегу пруда. Территорию патрулируют вооруженная охрана с собаками. Но не бывает неприступных крепостей. Именно об этом размышляла девушка, одеваясь туманным зимним утром на прогулку, натягивая простые темно синие джинсы, свитер и бежевое пальто, шнуруя ботинки и разглядывая своё ничуть не изменившееся за четыреста с лишним лет лицо.
